Краткая история экономического развития

История вообще, и особенно экономическая история, о которой пойдет речь в этой книге, науки вероятностные. Только о событиях, причем далеко не обо всех, а преимущественно о тех, о которых имеются документальные, причем желательно видеоматериалы, можно сказать — “это установленный факт” — достоверность близка к 100%. Вряд ли найдется серьезный человек, который все еще сомневается, что президент Джон Кеннеди действительно был убит в ноябре 1963 года — это произошло буквально на глазах сотен тысяч свидетелей. Но вот, например, в гибели царя Николая летом 1918 года некоторые сомневаются. Тем не менее достоверность этого события также близка к 100%. А вот гибель Жанны д'Арк на костре достаточно сомнительна — достоверность не более 70%. И чем дальше в глубь веков мы удаляемся, тем более недостоверным становится наше знание.

Еще дальше от стопроцентной достоверности лежат трактовки причин и последствий тех или иных событий, оценки тех или иных явлений или личностей. Вот уже 30 лет американцы не могут выяснить вопрос — был ли Кеннеди убит фанатиком-одиночкой Освальдом или пал жертвой заговора, в котором был замешан едва ли не весь политический истеблишмент. За 80 лет россияне так и не пришли к единому мнению, была ли Октябрьская Революция выдающимся событием в мировой и отечественной истории, открывшим человечеству путь к счастью, или величайшей трагедией в истории нашей страны.

Напрасно иронизируют те, которые говорят, что Россия — уникальная страна потому, что постоянно изменяется ее прошлое (оценки ее истории). Меняющееся прошлое — естественное следствие вероятностного происхождения картины истории (и не только нашей страны). Постоянно появляются новые факты — оценки с высокой степенью приближения к действительности. И напротив, некоторые факты или оценки, считавшиеся ранее “непреложными”, подвергаются обоснованному сомнению. И степень их вероятности снижается.

Истина, как известно, не устанавливается большинством голосов. Даже если 99% населения проголосует за то, чтобы считать Куликовскую битву эпизодом Первой мировой войны, это вряд ли будет достаточным основанием для пересмотра учебников истории.

Но, с другой стороны, каждый человек имеет полное право на собственную картину истории. Вопрос только в том, насколько индивидуальные картины адекватны коллективной картине (общепринятому мнению) и насколько обе эти картины соответствуют научной картине, то есть такой, которая основана на наиболее вероятностных оценках, полученных в ходе специальных исследований учеными — авторитетными экспертами в своей области.

Собственная картина истории складывается у каждого мыслящего человека под воздействием полученной им информации как научного характера — архивы, учебники, исследования, лекции специалистов, так и “художественного” — литература, музыка, живопись, кино. Если с точки зрения фактологии несомненный приоритет следует отдать первому виду информации, то дух эпохи иногда лучше передается историческим романом или кинофильмом. Тем более, что талантливый и добросовестный писатель или кинематографист, прежде чем приступить к созданию художественного произведения на историческую тему, сам долго изучает предмет по научным источникам. Поэтому не удивляйтесь, что в списках литературы после каждой главы будут указаны не только научные, но и некоторые художественные произведения, хорошо отражающие этот самый дух эпохи.

Если чтение этой книги не окажется тягостным, а хотя бы немного приятным времяпровождением и побудит Вас, досточтимый читатель, задуматься над индивидуальной картиной истории экономического развития, автор будет считать, что его задача выполнена.

* * *

Автор приносит искреннюю благодарность своей сестре Яне за помощь в подготовке этой работы, особенно параграфов, посвященных моде, быту и нравам различных эпох.

Разглядеть, что истинно, что ложно, Может только беспристрастный суд. Осторожно с прошлым, осторожно, Не разбейте глиняный сосуд.

Владимир Высоцкий
Предмет
“История экономического развития”, или что изучает история хозяйства

История экономического развития (или, как ее еще называют, история хозяйства) — наука пограничная. В том смысле, что находится на стыке двух почтенных дисциплин — истории и экономики. Но проблема в том, что “классические” историки, за редким исключением, не интересуются экономикой и не придают большого значения экономическим законам, а экономисты, в свою очередь, примерно также относятся к истории.

Традиционная история как научная дисциплина изучает, и это хорошо известно хотя бы из школьных и институтских программ, преимущественно хронологию таких важных событий, как: войны, революции, восстания, географические открытия, житие выдающихся политических деятелей (большая часть которых — редкостные злодеи), ученых и художников в широком смысле этого слова. А также пытается выявить причинно-следственные связи между этими событиями.

Экономика как наука изучает процессы производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг, а также отношения между людьми, организациями и государством, возникающие во время протекания этих процессов,

История же хозяйства изучает процесс экономического развития в исторической перспективе. Она стремится получить ответы на такие вопросы, как: сколько было людей в том или ином регионе в различные исторические периоды? Что эти люди ели? Где они жили? Как одевались? Чем болели? Как долго жили? Сколько имели детей? Как работали и отдыхали? Сколько зарабатывали? Каковы были цены? Что из себя представляли деньги? В каком состоянии были дороги? Как изменялись общественные институты? Каковы были технологии? И т. д. и т.п.

Экономическая история весьма поучительна. Говорят, под луной практически нет ничего нового. Даже когда случается нечто необычное, экстраординарное, эрудированные люди всегда могут найти в истории аналог. Так, например, если бы россияне вовремя узнали об афере Джона Лоу, имевшей место во Франции в начале XVIII века, это, возможно, помогло бы им сохранить несколько миллиардов долларов своих трудовых сбережений от “МММ”, “Тибета”, “Властилины” и прочих строителей финансовых пирамид. А игра в “наперстки”, ставшая вновь очень популярной в начале 90-х годов XX века, вообще имеет трехтысячелетнюю историю, поскольку была изобретена еще финикийскими пиратами за тысячу лет до рождества Христова.

Экономисты впервые обратили серьезное внимание на историю в середине прошлого века, когда несколько немецких ученых в противовес английской классической политэкономии выдвинули тезис о том, что надо искать не всеобщие законы развития, а внимательно изучать экономическую историю отдельных стран, регионов, цехов, гильдий, союзов и других общественных институтов. Именно немецкая историческая школа (экономическая) и положила тогда начало новой научной дисциплине — экономической истории. В середине нашего века во Франции образовался кружок единомышленников, которым одинаково близки были и история, и экономика. Они сплотились вокруг издававшегося тогда журнала “Анналы” и впоследствии получили его имя — школа “Анналов”. Но все-таки до середины восьмидесятых годов двадцатого века история хозяйства существовала как бы на обочине истории и экономики, вдали от основного направления исследований (“мейнстрим”). Интерес к экономической истории сильно увеличился именно в последнее время настолько сильно, что в 1993 году американские ученые Роберт Фогель и Дуглас Норт получили Нобелевскую премию за разработку экономических методов изучения истории, чего раньше никогда не случалось. (Нобелевская премия по экономике присуждается только с 1969 года, а “исторической 'номинации” и вовсе нет.)
Источники данных об экономическом развитии

В арсенале методов, которыми пользуется экономическая история, присутствуют как общенаучные методы познания: описательные, логические, компаративистские, так и специальные: исторические, экономические, психологические и математические. Обильную пищу для размышлений предоставляют также:

(1) археологические раскопки, (2) данные учета населения — периодически в течение последних двух с половиной тысяч лет проводящиеся переписи населения (раньше они служили преимущественно для целей налогообложения или мобилизации) и всевозможные регистрации: рождений, браков, смертей, завещаний, (3) тексты сохранившихся в архивах рукописей, постановлений, законов, (4) книги таких выдающихся экономистов, как Петти, Кенэ, Смит, Рикардо, Милль, Маркс, и даже (5) художественная литература, ведь то, что для авторов “Декамерона”, “Робинзона Крузо” или “Дон Кихота” было простой бытовой подробностью, для нас является бесценным свидетельством наблюдательного современника “давно минувших дел и лет”.

Что же касается последнего столетия, то здесь мы имеем достаточно стройную систему сбора и обработки разнообразной экономической и социальной информации. За последние десять лет она была практически полностью компьютеризирована. Большинство стран мира, включая Россию, используют единую систему национального счетоводства (СНС), разработанную специалистами ООН. При расчете индексов развития используется более 50 различных показателей, среди которых: объем и динамика ВВП (валовая и на душу населения), платежный баланс, бюджет, инвестиции, безработица, инфляция, стоимость рабочей силы на единицу продукции, темп роста населения, доля личных сбережений в ВВП, Доля граждан со средним (9—II лет) и высшим (13—17 лет) образованием во взрослом населении, средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении.

• Товары и цены
  Поскольку богатство не является целью само по себе, а лишь средством для обустройства мира, то превращение его в цель выступает нарушением естественной природы вещей, а следовательно, несправедливостью